Несмотря на проблемы с командованием и союзниками, свою кампа афиняне начали с уверенной победы.
После того, как было принято решение об отправке флота, встал вопрос о том, кто, собственно, станет руководить экспедицией. Эта проблема обсуждалась на собрании граждан Афин, которое определило, что обязанности командующего следовало разделить между тремя военачальниками-Алкивиадом, Никием и Ламахом.

Алкивиад и Никий представляли две основные противоборствующие группировки в афинской политике (Алкивиад был лидером «партии войны», Никий выступал запроведение переговоров и поддержание мира). Ламаха же выбрали потому, что он являлся авторитетным и опытным военачальником и не отдавал предпочтения какому-то политическому течению.В ночь перед отплытием флота из Афин неизвестные злоумышленники опрокинули в городе все гермы-многочисленные священные столбы с изображениями богов (ранее они посвящались Гермесу, поэтому их название связано с именем этого бога). Это святотатство потрясло афинское общество, и многими было расценено как дурноепредзнаменование для экспедиции. Подозрение сразу же пало на Алкивиада, хотя ни один из дошедших до настоящего времени источников не приводит доказательств связи этого политика с вандалами, причем у него не было никаких явных оснований для совершения подобного поступка. Сторонники Никия потребовали, чтобы Алкивиад был отстранен от руководства экспедицией. Несмотря на проволочку, вызванную этим событием, флот все же отплыл на следующий день в назначенное время. Однако произошедшие в Афинах события имели для экспедиции самые тяжелые последствия.
Путешествие на Запад

Сначала афинский флот направился к острову Коркира (современный Корфу), где к нему присоединились корабли союзных Афинам полисов, а затем двинулся на запад через Ионическое море к юго-западному побережью Италии.К моменту отплытия от берегов Кор-киры афинская армада была одним из самых больших флотов античного мира. В нее входили 134 триремы, из которых 100 были афинскими, а остальные-с Хиоса и из других союзных полисов. Шестьдесят афинских трирем были «быстроходными» (тахейи), то есть предназначенными для борьбы с триремами противника. Остальные же являлись «транспортными» (стратиотиды) и довольно сильно отличались от скоростных судов. Они были переполнены воинами, и лишь небольшую команду составляли опытные моряки. Впрочем, скорее всего, они в случае необходимости также могли использоваться как боевые корабли.Снабжение армады должны были осуществлять 30 больших торговых кораблей. На них также перевозился вспомогательный персонал-пекари, каменщики и плотники,игравшийважную роль в проведении экспедиции, а также инструменты, необходимые для строительства осадных укреплений. Более ста мелких реквизированных кораблей использовались в качестве торговых судов, кроме того, множество других судов по собственной инициативе следовали за армадой, чтобы вести торговлю.

Благодаря обширным связям своей морской торговой империи Афины наладили дружественные отношения с народами Южной Италии, в том числе с такими полисами Кампаньи как Регия, Метапонит, Турии и др. Хотя афиняне совершали переход на запад вдоль южного побережья Италии, они получили от своих союзников в этом регионе лишь незначительную помощь. Впрочем, неудивительно, что доброжелательность многих союзников афинян испарялась, когда они видели на горизонте огромный флот вторжения. Некоторые из них, вероятно, помнили, что сказал правитель Сиракуз Гермократ на встрече лидеров западно-греческих полисов девятью годами ранее: «Когда они увидят, что мы слабы, однажды они придут сюда с многочисленными войсками и попытаются установить над нами свою власть». Например, граждане Регии-формально одного из главных союзников афинян в этой области-отказались пустить их в свой город и предоставить им продовольствие. Многие другие полисы, ранее обещавшие поддержку, в том числе богатый и влиятельный Акра-гант, объявили о своем нейтралитете.

Совершив долгое и трудное плавание по Ионическому морю, афинский флот осенью 415 года до н.э. наконец пристал к берегу недалеко от Эгесты. Вступив в этот город, афиняне с тревогой обнаружили, что эмиссары Эгесты ввели их в заблуждение. Это был не большой и богатый полис, а крошечный городок. Афинянам обещали по меньшей мере 60 талантов серебра (около 1,5 тонны) на финансирование их похода, однако во время переговоров с правителями Эгесты выяснилось, что в городской казне есть только 30 талантов серебра, да и с ними главы города не очень-то стремились расстаться.

Проблемы с командованием

Столкнувшись с этими печальными обстоятельствами, три афинских стратега собрались на совет, чтобы обсудить дальнейшие планы действий. Старый солдат Ламах приводил доводы в пользу немедленного внезапного штурма Сиракуз-если противник знает, что они остались без существенной помощи местных городов, то самым лучшим вариантом будет нанести упреждающий удар по тем силам, которые представляют наибольшую угрозу для их армии. Никий настаивал на проведении лишь ограниченных операций. Он полагал, что афиняне должны атаковать лишь ближайшего противника Эгесты-Селинус. После того, как с этим неприятелем будет покончено, флоту следовало обойти остров, чтобы оказать психологическое давление на потенциальных союзников Спарты, а затем вернуться домой. Алкивиад, в свою очередь, предложил закрепиться на острове и попытаться найти дополнительных союзников из числа местных общин. Конечно, это сводило на нет фактор внезапности, но позволяло афинянам атаковать позднее более крупными силами.

Ни Никий, ни Алкивиад не поддерживали предложения Ламаха, поэтому именно его голос стал решающим при определении плана предстоящей кампании. Несмотря на дурные предчувствия, Ламах поддержал предложение Алкивиада и начал готовить афинские войска к переходу по побережью к Катане, находившейся недалеко от Сиракуз, где можно было разбить постоянный лагерь.Вскоре после того как флот добрался до нового места стоянки, из Афин прибыло посыльное судно, на котором привезли официальный вызов Алкивиаду: теперь он уже официально обвинялся в осквернении священных герм в Афинах и должен был вернуться в полис, чтобы предстать перед судом народа. Вместо того, чтобы вернуться в Афины и подвергнуться преследованию срежиссированного недругами суда Алкивиадбежал с Сицилии и нашел убежище в Спарте. В результате экспедиция осталась под объединенным руководством Никия и Ламаха, которые никак не могли договориться друг с другом, причем оба не были уверены в успехе уже принятого ими плана.
Никий возвращается в Эгесту

После бегства Алкивиада стало ясно, что фактор внезапности окончательно утерян, и Ламах согласился попробовать осуществить первоначальный план Никия. Афинский флот оставил Катану и отплыл на север через Мессинский пролив, а затем на запад вдоль побережья. Афиняне остановились около нейтрального полиса Гимера, но им не разрешили вступить в город, и они были вынуждены отправиться назад в Эгесте. По пути афиняне захватили полис 1йк-кара (современный Карини), который находился в состоянии войны с Эгестой. Город был передан эге-стянам, конница которых вступила в него, демонстрируя свою добрую волю и дружбу.В этом месте афинские военачальники разделились: Ламах повел афинскую армию по длинному маршруту через Центральную Сицилию назад к Катане, а Никий двинулся к Эгесте в сопровождении небольшого отряда телохранителей. В Эгесте Никий получил 30 талантов серебра, которые он требовал раньше, и в течение нескольких дней пытался выступать посредником на переговорах между Эгестой и ее противником-Селинусом. Потерпев неудачу на этом поприще, он вернулся в афинский лагерь в Катане.

Сражение на Анапе

После того, как Никию не удалось заручиться поддержкой новых союзников на Сицилии, возникло впечатление, что он решил позволить Ламаху взять на себя инициативу. Ламаху удалось перевербовать сиракузского шпиона, которого он использовал для передачи врагу ложной информации. Этот лазутчик был отправлен в Сиракузы с известием о том, что в Катане есть люди, сочувствующие Сиракузам. Это обстоятельство делало афинян уязвимыми. Неприятель заглотнул наживку и отправил к Катане всю свою армию, которая обнаружила там лишь пустой лагерь. Афиняне же вернулись на свои корабли и отплыли на юг к оставшимся без защиты Сиракузам.

Обманув неприятеля, афиняне, возможно, легко получили бы Сиракузы, но Никий стремился одержать решающую победу. На следующее утро, когда сиракузцы вернулись из-под Катаны, они обнаружили афинские войска, развернутые около реки Анап. Как только сиракузцы приблизились к их позициям, афиняне внезапно перешли в атаку и застали неопытного противника врасплох. Лишь присутствие на поле боя сильной сиракузской конницы предотвратило паническое бегство. Несмотря на очевидный успех стратегии внезапности Ламаха, афиняне не возобновили свою атаку, которая могла закончиться взятием города. Возможно, они беспокоились о сохранении контроля над своими путями снабжения, которым могла угрожать сиракузская армия. Вскоре после того, как они одержали победу, афиняне вновь погрузились на корабли, отправились в Катану и встали там на зимние квартиры. Весной 414 года до н.э. афиняне начали осаду Сиракуз. Город уже готов был сдаться, но в этот момент прибыли подкрепления из Спарты.

Афинская армия обустраивалась на зимних квартирах, а Никий и I Ламах начали подготовку к проведению кампании в следующем году. I К дружественным племенам и в союзные полисы, расположенные на острове, были направлены эмиссары. В метрополию послали запрос на дополнительные войска, стратеги приступили к планированию операций. Казалось, начало, положенное в предыдущем году, может быть успешно развито. Кроме того, I афинянам удалось завербовать около 600 сицилийских всадников-преимущественно граждан Эгесты,которые могли оказать им серьезную помощь непосредственно в штурме Сиракуз.

Афиняне идут на юг

Как только Никию и Ламаху удалось I собрать все свои силы, они начали при-I водить в действие разработанный план. Чтобы достичь внезапности, войска 1 Афин и их союзников были погружены на корабли в Катане и под покро вом ночи перевезены на юг. Эта тактика была довольно опасной, но она принесла успех. Афинский флот совершил плавание вдоль побережья без каких-либо проблем и незадолго до рассвета высадил армию около Леонта, примерно в 6 километрах к северу от Сиракуз.

Сиракузцы понимали, что весной противник что-то предпримет, но этот смелый маневр означал, что после его завершения город окажется в состоянии осады. Ключом в обороне Сиракуз являлась возвышенность Эпиполы, находившаяся к северо-западу от-гавани и господствовавшая над всеми основными подходами к городу. Афиняне, совершив марш-бросок под прикрытием утреннего тумана, поднялись на Эпиполы и без труда сломили сопротивление 600 гоплитов, составлявших их гарнизон. На следующий день афинская армия полностью перерезала коммуникации между Сиракузами и сельскими районами, возведя два форта: один недалеко утесов в Лабдале прикрывал проход вдоль побережья к северу от Эпи-пол; другой у Сику прикрывал западную дорогу, ведущую к Сиракузам, к югу от Эпипол. Второй форт, известный как «круглый», стал главной базой афинских операций, проводимых во время этой долгой осады.

Стены

Сегодня это может показаться странным, но после стремительных маневров и быстрого захвата господствующих высот, афиняне решили взять Сиракузы измором. Чтобы реализовать этот план, они начали возводить вокруг города стены-на север и юг от «круглого форта». Такие действиястали следствием нескольких месяцев постоянных пререканий между сторонниками двух взаимоисключающих планов новой кампании. Поскольку афиняне строили стены от «круглого форта», сиракузцы в свою очередь начали возводить контрстены напротив афинских.Первая сиракузская контрстена тянулась с запада на юг от Эпипол. Однако прежде чем ее должным образом удалось укрепить, афиняне предприняли внезапный штурм, захватили и разрушили эту стену, получив необходимыеим строительные материалы для возведения не одной, а двух параллельных стен, шедших на юг к гавани.Вторая контрстена была построена ближе к берегу и проходила через болотистую местность, окружавшую гавань. Эта стена была более мощной, чем первая, но афиняне захватили ее благодаря хитрости и смелости старого солдата Ламаха. На этот раз он провел отборный отряд ветеранов через болото по настилу из деревянных досок и вязанок хвороста. Этот набег стал во всех отношениях блестящей победой афинян, но во время него сам Ламах погиб. В результате полную свободу действий получил Никий, значительно уступавший в талантах своему коллеге.

Казалось, смерть Ламаха должна была стать сильным ударом для афинской армии, но это событие, судя по всему, не оказало существенного влияния в ближайшие события кампании. В течение следующих нескольких недель Никий продолжал наступательные операции и захватил Племмирий-безводный мыс, формирующий южную сторону входа в Большую гавань-и ввел свой флот в гавань, чтобы помешать снабжению Сиракуз морским путем.Тем временем сиракузцы начали обсуждать условия сдачи города, причем не только между собой, но и с представителями Никия. Они отстранили от командования своих стратегов, в том числе и Гермократа, и избрали на их место троих новых.Однако, несмотря на все эти успехи, на одном участке дела у афинян шли не в соответствии с планом: из-за нехватки древесины задерживалось строительство северной части стены, примыкавшей к морю. Это означало, что Сиракузы не были полностью блокированы. Однако Никий, убежденный, что город скоро падет, судя по всему, не придал наличию этого разрыва особого значения. Но именно такое, казалось бы, незначительное упущение и привело к краху всей афинской экспедиции.

Прибытие помощи

В конце лета 414 года до н.э. одной триреме удалось проникнуть за линию афинской блокады и пристать к берегу в Сиракузах. На ней находился небольшой отряд воинов и коринфский флотоводец Гонигл. Он принес сиракузцам известие, что к ним из Спарты идет помощь во главе с военачальником Гилиппом, и убедил защитников не сдаваться. Чтобы как можно быстрее добраться до Сиракуз, Гонигл использовал быстрый, но очень опасный маршрут через открытое море. Спартанский посланник прибыл вовремя-прояви он большую осторожность, сиракузцы сдались бы, не дождавшись помощи.Примерно в это же время спартанский военачальник Шлипп высадился с небольшим отрядом гоплитов недалеко от города Гимера. Он убедил жителей этого населенного пункта поддержать его, а затем повел свои войска к Сиракузам. По пути спартанцы столкнулись с несколькими отрядами, ранее вставшими на сторону афинян, но теперь под влиянием харизмы лаконцев перешли на их сторону, усилив этот отряд. Воспользовавшись замешательством, возникшим в стане осаждающих, Шлипп и его люди смогли без проблем преодолеть северную оконечность афинской стены.

Гилипп возглавляет оборону

Оказавшись в городе, Гилипп сплотил вокруг себя защитников Сиракуз. По его настоянию было начато строительство третьей контрстены, на сей раз на севере. Решив спровоцировать афинян на бой, Шлипп развернул свою объединенную сиракузско-спартанскую армию между афинскими и сиракузскими стенами. Однако когда афиняне ответили на этот вызов, удача оказалась не на стороне дерзкого спартанца. Сиракузская конница, сыгравшая столь важную роль в предыдущих сражениях, оказалась здесь не в состоянии развернуться на ограниченном пространстве, и афиняне одержали легкую победу.

Собрав своих воинов, Шлипп призвал их помнить о традиционной вражде между дорическими (спартанцами, сиракузцами и коринфянами) и ионическими (афинянами) племенами. Он также взял на себя полную ответственность за первое поражение, воздав хвалу храбрости своих воинов. Во время второго сражения у защитников было больше места для маневра, и сиракузская конница и копейщики сокрушили строй врага. Афинская армия не смогла устоять и бежала к «круглому форту».
Вскоре после этой победы вторая часть коринфского флота Гониг-ла смогла снять афинскую блокаду с Большой гавани. В общей сложности еще 12 трирем пристали к берегу в Сиракузах и высадили подкрепления. Но что было еще важнее, теперь осажденные располагали достаточным количеством материалов и смогли ускорить работы по строительству третьей контрстены. Это стало переломным моментом кампании-при наличии этой стены афиняне не могли надеяться на организацию полной блокады Сиракуз.

Отступление Никия

Никию не удалось дать противнику адекватный ответ. Он собрал большую часть своих войск и осадных машин в трех фортах, которые возвел на Племмирии. Доставка пресной воды и топлива на этот бесплодный мыс была чрезвычайно затруднена, и это сильно сказывалось на моральном духе войск. Как свидетельствует Фукидид «сиракузцы расположили третью часть конницы возле городка у святак • лища Зевса Олимпийского для защиты его от грабительских набегов гарнизона Племмирия». Сосредоточение войск на Племмирии также создало опасность того, что афинские силы окажутся отрезаны в «круглом форте».Приближалась осень, и Никий наконец осознал, в каком опасном положении могут оказаться его войска (по крайней мере на суше), и отправил в Афины послание, в котором просил либо разрешить снять осаду и вернуться домой, либо прислать дополнительные войска. В письме Никий сначала сообщил о неудачах афинских войск на суше, а затем охарактеризовал текущее состояние дел, а именно указал на растущую угрозу с моря. Экипажи трирем сильно сократились, потому что моряки, которым в поисках продовольствия приходилось забираться все дальше вглубь острова, нередко подвергались нападениям сиракузской конницы. Наемники же стали покидать службу в массовом порядке. Никий прибавил, что из-за болезни почек не может более руководить осадой и просит прислать ему замену.