Грюнвальдская битва началась со смелых действий тевтонских рыцарей, стремившихся принудить поляков к бою.
УТром вторника 15 июля 1410 года солнце светило ярко, и небо было ясным. Хотя армии стояли очень близко друг от друга, командующие польско-литовскими войсками не ожидали, что сражение начнется так рано. Король Владислав Ягелло только собирался отправиться к мессе, когда стали приходить первые известия о том, что приближаются вражеские войска. Находясь под впечатлением от действий гонца, которые можно было расценить как вызывающие (судя по всему, ввиду серьезности ситуации, он обошелся без обычных при обращении к королю церемоний), Ягайло сразу же послал людей к «своему дражайшему брату» Витовту с просьбой приготовиться и развернуть своих рыцарей для сражения.Затем этот человек, когда-то известный как языческий король Литвы Ягайло, возвратился к молитве. Он все еще стоял коленопреклоненный, когда к нему ворвался новый гонец, прервавший молитву известием, что враг уже развернул свои боевые порядки.


Король Владислав Ягелло не прервал церковную службу, но все же поручил своему ближайшему помощнику Зын-драму из Машковиц развернуть польскую армию для сражения. Великий князь Витовт, в свою очередь, развернул литовские войска. Длугош сообщает, что предусмотрительный Витовт отправил гонца к своему кузену сразу же, как только увидел, что авангард польской армии изготовился к сражению. Большая часть войск все еще находилась в лагере, а некоторые телеги и отряды только приближались по дороге от Шльгенбурга.

Последовала долгая пауза. Наконец, после настойчивых призывов кузена («Брат мой! Это день битвы, а не молитв!»), король Владислав Ягелло облачился в броню и покинул часовню, чтобы осмотреть свою армию. Он приказал всем, кто не мог носить оружие, уйти из расположения войск. Смены свежих лошадей держали готовыми вдоль всей дороги к Кракову, чтобы ими можно было воспользоваться в случае поражения. Окруженный самыми ближайшими соратниками, король занял позицию на высоком холме, которому предстояло стать его командным пунктом во время этого сражения.

Вызов

В этот момент произошел эпизод, который можно назвать самым драматизированным за всю эту кампанию. Он, скорее, напоминал сюжет из рыцарского романа, однако это событие неоднократно упоминается в хрониках того времени, повествующих об этом сражении.Армии еще не закончили развертывание, и в этот момент гроссмейстер Тевтонского ордена отправил к королю Владиславу Ягелло двух герольдов. Они вручили ему два обнаженных меча, как вызов на бой. Эти герольды несли на своей одежде гербы Сигизмунда Венгерского и Казимира Штетинского.

Король описал происходившие события в письме, отправленном своей супруге после сражения: «Когда же друг друга видели, магистр крестоносцев и маршал через своих послов нам и великолепному князю господину Витовту, брату нашему найдражайшему, два меча прислал со словами: «Знайте, король и Витовт, что в этот час в битве с вами сойдемся. Эти же мечи вам в помощь в дар преподносим. Позвольте же нам выбрать место для битвы, либо же сами выберите». На что ответили мы смиренно: «Мечи, которые нам прислали, принимаем и во имя Христа, который гордые шеи гнет, сражаться с вами будем, но место битвы указать вам и не можем, и не хотим. В битве же с вами сойдемся в месте, которое Бог всемогущий выбрать для нас пожелает». Затем без промедления, армию, как нами говорилось, имея уже построенную, начали бой».

Поле битвы

Польский средневековый хронист Длу-гош очень мало сообщает о месте, в котором происходило сражение, утверждая, что оно развернулось на «лугах селения Тамберга (Танненбер-га)». Это упоминание, наряду с указаниями на местность, содержавшимися в других хрониках, помогает достаточно точно определить общее расположение войск на поле боя. Современный мемориал, посвященный битве, находится почти в центре неправильного треугольника, сформированного небольшими деревнями Людвигово (Людвиг-сдорф), Стембарк (Танненберг) и Грюн-вальд - примерно там, где размещался лагерь орденской армии.

Видимость на большей части поля была (и остается в настоящее время) довольно плохой из-за холмистого и лесистого ландшафта. Однако несколько более высоких мест, в том числе тех, на которых располагались командующие противоборствующих армий, давали значительно больше возможностей для обзора. Из-за небольших, но многочисленных водоемов и болот, которые позднее пересохли, земля на поле битвы была намного более влажной, чем в настоящее время. На северо-запад от Грюнваль-да и Танненберга лежали заболоченные области. Местность на польской стороне у современной дороги Танненберг-Люд-вигсдорф известна в Польше как «долина у большого ручья» - она шла вдоль ручья, текущего в северном направлении.

Боевые порядки

Обе армии развертывались вдоль оси северо-восток-юго-запад. Важным элементом позиции являлась низина (скорее всего, это упомянутая Длугошем «долина»), тянувшаяся вдоль современной дороги Танненберг-Людвигсдорф. Эта дорога, почти невидимая от памятника, отмечает линию расположения войск во время сражения. Командный пункт короля Владислава Ягелло во время сражения находится на высоком холме примерно на таком же расстоянии на юго-восток от современной дороги, что и памятник на северо-западе. Ягайло прибыл туда рано утром перед сражением из лагеря, разбитого предыдущей ночью близ Фаулена, примерно в одном километре от этого места у озера Лаубен.

Как развертывались армии противников, точно не известно. Скорее всего, польско-литовские войска выстроились перед командным пунктом Ягайло в три линии в форме клина до 20 и больше человек глубиной. На юге позиция достигла Людвигсдорфа, на севере - дороги Танненберг-Фаулен. Поляки размещались на левом крыле, литовцы - на правом. Чешские наемники занимали позиции между ними, но их командир Ян Сокол оставался рядом с королем на протяжении всего сражения. Поскольку в хрониках нет никаких упоминаний о другом чешском военачальнике - Яне Жижке, можно предположить, что он также находился на командном пункте.

Орденская армия также развертывалась на оси юго-запад-северо-восток. Возможно, ее левое крыло опиралось на деревню Танненберг. По всей видимости, командный пункт гроссмейстера располагался на той высоте, где ныне находится памятник, а арьергард и laager (вагенбург) были развернуты у деревни Грюнвальд близ Танненберг-ской дороги. От современного памятника открывается великолепный вид во все стороны поля боя. За дорогой Грюнвальд-Людвигсдорф начинались густые леса, и, таким образом, эта трасса формировала южную границу поля битвы. Тяжеловооруженные рыцари на позициях орденской армии прикрывали тевтонскую артиллерию, лучников и спешенных всадников легкой конницы. Основные польские хроники сходятся в том, что большая часть элитных орденских войск бьиа сосредоточена на левом фланге тевтонской армии, то есть напротив литовцев.Около 9:00, после того как тевтонские рыцари провели почти три часа, изнывая от жары в своей стальной броне, орденская армия, наконец, пришла в движение. Грюнвальдская битва началась. После того, как смелая атака литовцев провалилась, тевтонцы развернули бой в непосредственной Владислава Ягелло.


Сражение началось не с самой атаки, а с тщательно подготовленного переформирования линии фронта орденской армии. Тяжеловооруженные рыцари, которых так опасались руководители польско-литовской армии, отошли на небольшое расстояние, открывая находившиеся за ними пушки и давая им прекрасный обзор местности.

Тщательно продуманный маневр и последовавшая за ним демонстрация артиллерийских позиций были, вероятно, попыткой обмануть поляков и спровоцировать их на лобовую атаку позиций ордена. Тевтонское командование надеялось, что любой удар польско-литовской армии разобьется об их хорошо подготовленную оборону, и это создаст наилучшие условия для последующей решающей контратаки.

Атака литовцев

Однако события развивались не по плану. Из-за влажной погоды порох у тевтонских канониров намок, и это свело на нет эффективность их полевых пушек. Кроме того, перестройка войск на орденских позициях пошла на так четко, как предполагалось. Находившийся на правом крыле великий князь Витовт, увидев некоторое расстройство в рядах орденских войск, приказал своей коннице атаковать явно не готовый к отражению удара левый фланг тевтонцев.

Однако после часа рукопашной, во время которой удача, казалось, была на стороне Тевтонского ордена, литовцы внезапно вышли из боя и бежали настолько быстро, насколько им это удалось. Орденские рыцари, среди которых было много крестоносцев, прибывших со всех концов Европы, долго преследовали их.Это событие трактуется и как неорганизованное бегство литовцев, и как ложное отступление, хотя последнее кажется маловероятным, поскольку литовцы не спешили перегруппировываться. Вне зависимости от того, каковы были причины отступления литовцев, оно привело к тому, что многие рыцари оказались вне поля битвы и фактически были выведены из боя. Теперь правый фланг польско-литовской армии находился под угрозой, но три смоленских хоругви стояли насмерть несмотря на тяжелые потери. Двум хоругвям удалось пробиться через ряды врагов и присоединиться к полякам.

Витовт выступает

Великий князь Александр (Витовт) объехал поле битвы, наблюдая за ходом сражения, после чего отправил гонца к королю, призвав его показаться войскам. Словно узнав о том, что беспокоило Витовта, орденская армия атаковала польские позиции, нацеливаясь прежде всего на развивавшуюся на правом фланге Великую Краковскую хоругвь. Один из рыцарей пробился к Марцину из Вроци-мовиц, краковскому хорунжию, и самый важный стяг польской армии едва не оказался в руках врага. Однако другой поляк перехватил флаг, не дав ему упасть, поднял его и водрузил на место, предотвратив событие, которое неизбежно бы нанесло сокрушительный удар по боевому духу польских войск.

Гроссмейстер возглавляет атаку

С высоты, на которой располагался его командный пункт, гроссмейстер Ульрих фон Юнгинген увидел (или так ему показалось), что вся польская армия уже вступила в бой в центре. Стремясь использовать удачный момент, он возглавил атаку 16 знамен тяжеловооруженных рыцарей. Теперь в наступление пошла почти треть всей орденской армии, и таким образом была создана серьезная угроза польскому королю, войска которого уже находились в бою.

Гроссмейстер решил не проводить лобовую атаку, а нанести удар слева за Танненбергом, затем развернуться на юг и обрушиться на правый фланг польской армии. Вскоре стало понятно, что его главной целью является польский король, и вот уже тевтонские рыцари рубились в рукопашной на подходе к холму, на котором находился Ягайло.Однако сами тевтонцы не были уверены, что король располагается в этом месте. Телохранители Ягайло поспешили окружить своего командира, а его малый штандарт был свернут, чтобы скрыть точное местонахождение короля. Тем не менее Ягайло не намеревался оставлять поле боя и уже собирался присоединиться к рукопашной, когда один из телохранителей, чешский рыцарь, грубо схватил его коня за уздечку. Ягайло пришел в ярость, но в тот момент атакующие тевтонцы изменили направление удара и начали прорубаться к центру схватки. Возникло замешательство, но полякам удалось сплотить ряды и продолжить бой.

Угроза королю

В хаосе рукопашной тевтонский рыцарь, прорубившийся дальше других, заметил польского короля Владислава Ягелло, который, скорее всего, к этому времени уже оставил холм и оказался без надежной защиты. Рыцарь оставил рукопашную и сосредоточил свое внимание непосредственно на короле.Король Владислав Ягелло, стараясь отразить нападение, взмахнул своим копьем, отбивая удар рыцаря (традиционно считается, что это был Диппольд Кикериц фон Дибер). Королевский нота-рий Збигнев из Олесницы, без доспехов и безоружный, предупредив удар, грозивший королю, обломком копья поразил рыцаря в бок, сбросив его с коня на землю. Подоспевшие телохранители и пешие воины добили тевтонского воина. Король запомнил отвагу, проявленную Збигневом из Олесницы в этом сражении, и позднее, когда тот принял церковный сан, добился назначения его епископом Краковским.
Из-за стычки вокруг короля в ходе боя возникла пауза, потому что видевшие ее рыцари переключили на этот эпизод свое внимание. Это событие стало точкой наивысшего напряжения сражения: орденские рыцари оказались не в состоянии опрокинуть поляков, а в это время начали прибывать и включаться в бой литовцы. РАЗГРОМ ОРДЕНСКОЙ АРМИИ

Возвращение на поле боя литовской армии ознаменовало поражение Тевтонского ордена, рыцари которого оказались в окружении вместе со своим гроссмейстером.Пока в центре все еще бушевала рукопашная, вернувшийся на поле боя великий князь Витовт бросил орду своей легкой кавалерии на задние ряды орденской армии. Средневековый хронист Длугош описывает происходившее на поле боя следующим образом: «Тогда польские ряды, отбросив одолевавшее их сомнение, под многими знаменами обрушиваются на стоявших под шестнадцатью знаменами врагов... и сходятся с ними в смертельном бою. И хотя враги еще некоторое время оказывали сопротивление, однако наконец, окруженные отовсюду, были повержены и раздавлены множеством королевских войск; почти все воины,сражавшиеся под шестнадцатью знаменами, были перебиты или взяты в плен».Старшим из погибших в этой рукопашной был сам тевтонский гроссмейстер Ульрих фон Юнгинген. Он отчаянно пытался вырваться из гущи схватки, но был окружен и ранен в лицо и грудь, прежде чем встретил свою смерть от копья, пробившего ему горло. Копье, которым был нанесен смертельный удар, находилось в руках польского рыцаря Добеслава из Олесницы.

Паническое бегство
командира тевтонцы перестали атаковать и начали разворачиваться, чтобы как можно скорее отступить к своему лагерю близ деревни Грюнвальд. Согласно тевтонским хроникам, «татары, язычники и поляки» на этом этапе убили сотни воинов. Еще больше людей погибло, когда бой дошел до казавшегося безопасным вагенбурга. Пруссаки, насильно набранные в орденскую армию, теперь повернули свое оружие против дворян и перебили бегущих с поля боя рыцарей. В Chronica Conflictusотмечается: «Когда враги поняли, что им грозит неминуемая гибель, они начинали выстраивать свои повозки в круг, чтобы организовать оборону. Но и это не смогло уберечь их от мечей. Здесь погибло больше, чем в любом другом месте на поле брани».

Финал сражения

Тем временем король Ягайло проследовал за своими наступающими войсками вплоть до вражеского лагеря. Он проехал через него и взошел на возвышавшийся за стоянкой ордена пригорок, где встал на колени и возблагодарил Господа за дарованную победу. Его воины тем временем знакомились с содержимым орденского обоза. Они нашли там повозки, груженные оковами и цепями, которые немцы приготовили для польских пленных. Другие повозки были полны факелами с пропитанными жиром и смолой тряпками, которыми в темное время суток намеревались освещать местность, чтобы успешно преследовать противника. Всего четверти часа хватило королевской армии, чтобы разграбить орденский обоз.
Король не возражал против дележа добычи, но приказал разбить многочисленные захваченные бочки с вином, чтобы его воины не перепились, иначе их смог бы легко одолеть даже слабый неприятель. То обстоятельство, что король всеми силами стремился сохранить свою армию трезвой, показывает, что он не осознавал масштабов своей победы и считал, что начатая им кампания не окончена, а решающая битва еще впереди.

В ХОДЕ СРАЖЕНИЯ несколько сотен тевтонских рыцарей -более половины их общего количества - были убиты.
14 ООО тевтонцев попали в плен. Из всей армии только 1427 человек прибыли в Мариенбург, чтобы потребовать платы за участие в походе. За исключением Вернера фон Теттингена, высшее руководство ордена было уничтожено.
Польско-литовские войска выиграли сражение, но полного триумфа им достичь все же не удалось. 17 июля армия выступила к своей первоначальной цели - городу Мариенбургу. Войска двигались очень медленно, и эта задержка позволила принявшему на себя обязанности гроссмейстера Генриху фон Плауену добраться до Мариенбурга во главе примерно 2000-3000 человек и убедить гарнизон не сдаваться.