Прежде всего надо было получить от нового императора награду, обещанную его сыном Алексеем. В город отправились послы крестоносцев; они завязали переговоры с Исааком II: ведь он должен был утвердить договор, подписанный царевичем!

Исаак II вначале упрямился. Он понимал, что неопытный наследник перехватил через край, обязавшись уплатить западным покровителям 200 тысяч марок серебром. Для оскудевшей императорской казны такой расход был явно непосильным. Все же в августе, после того как царевич, сопровождаемый виднейшими сеньорами и рыцарями, въехал в Константинополь и был коронован в качестве соправителя Исаака II, он сумел уговорить отца. Исаак II согласился вознаградить крестоносцев так, как им это было обещано. Иного выхода не было.

Несколько десятков тысяч вооруженных головорезов расположились лагерем близ столицы, в Галате. Сотни этих варваров с клинками на поясе каждый день посещали столицу. «Многие из армии,— вспоминал позднее Виллардуэн,— захотели видеть Константинополь, и богатые дворцы, и высокие церкви, которых там так много, и сокровища, которых не найти ни в одном городе в таком огромном количестве».

Рыцари либо переправлялись в город на лодках через Золотой Рог, либо добирались туда на конях, в объезд залива. Чувствуя себя хозяевами положения, крестоносцы группами расхаживали и разъезжали по улицам и площадям, пожирали глазами и бесцеремонно ощупывали руками святыни церквей и часовен, мрамор колонн и порфир мозаик, громадные статуи — памятники старины, которыми были украшены многие места древнего Константинополя, задирали вверх головы, изумляясь размерам и высоте императорских дворцов, громко потешались над казавшимися им чудными обычаями греков.
Рыцари, которые считали себя более осведомленными, тут же на месте давали самые фантастические объяснения всему виденному, а остальные старались запоминать их, перекраивая на свой лад греческие названия.

Среди других крестоносцев, побывавших в эти дни в Константинополе, находился французский рыцарь Робер де Клари. Впоследствии он рассказывал о том, как поразили его и его соратников сокровища греческой столицы: «Там было такое изобилие богатств, так много золотой и серебряной утвари, так много драгоценных камней, что казалось поистине чудом, как свезено сюда такое великолепное богатство. Со дня сотворения мира,— изумленно восклицает Робер де Клари,—не видано и не собрано было подобных сокровищ, столь великолепных и драгоценных... И в сорока богатейших городах земли, я полагаю, не было столько богатств, сколько их было в Константинополе...»