В 1778 году на Конвенте Галлий был принят «Масонский кодекс», служивший своего рода законодательством о выборах. В нем были оговорены требования, которым должен отвечать кандидат, чтобы быть избранным, порядок проведения голосования, возможность подать апелляцию в случае нарушений. Особо подчеркивалось, что один и тот же человек не мог занимать выборные должности в двух разных «мастерских» или исполнять две должности в одной ложе.

Голосовать могли только активные члены ложи. О дне голосования «братьев» полагалось известить заранее (повестку дня заседания им доставляли на дом). Кандидаты в офицеры должны были быть посвящены в самую высокую степень, в которую уполномочена посвящать данная ложа, избиратели же могли иметь самую низшую степень ученика. Выборы председателя ложи и (чаще всего) надзирателей проводились по «одномандатной системе», выборы остальных офицеров  по спискам. На должность венерабля должно было быть не менее трех претендентов. Он избирался на три года, офицеры  на год. Если с первого раза кандидату не удавалось набрать абсолютного большинства голосов, проводилось повторное голосование. Если голоса разделялись поровну, решающим фактором был «масонский стаж».

Между «братьями» постоянно вспыхивали ссоры из-за старшинства. Они были способны ожесточенно спорить из-за полагающихся им почестей, права занимать более почетное кресло или даже из-за места, где оно должно стоять. В этом в полной мере выразился XVIII век, еще не вполне распростившийся с феодальными пережитками и поощрявший сутяжничество. Проблемы старшинства возникали не только между членами лож, но и между самими ложами. Так, весной 1786 года ложа Совершенной искренности из Марселя обратилась к ложе Великого Востока Франции с жалобой на ложу Собрания избранных из того же города. Обе ложи входили в провинциальную Великую ложу. На церемонии ее учреждения члены ложи-ответчика, образованной после ложи-истца, заняли места прежде представителей последней и та была возмущена подобной узурпацией. Причиной конфликта наверняка стала оплошность распорядителя церемоний, но переписка и тяжба по этому поводу, с поднятием архивов, копированием и подделыванием документов, тянулись несколько лет, вплоть до революции, которая всех примирила.

Масонский мир был сверхщепетильным. Взять хотя бы обращения, принятые среди масонов: «возлюбленный брат»  к равному себе, «превосходнейший брат»  к вышестоящему; «досточтимый» и «почтенный», «ваше высокопреподобие» и «ваше преподобие»... И не дай бог ошибиться  это нанесет глубочайшую рану самолюбию. Выдержка из письма Елагина Кауницу представляет собой превосходный образчик «масонского» стиля: «Позвольте, превосходнейший брат, дождаться мне актов, которые я должен получить, чтобы можно было вникнуть в них прежде удовольствования вас вполне лучами блистающей авроры нашей божественной мудрости». При этом в повседневном общении масоны обращались друг к другу на «ты»  в то время, когда даже супруги называли друг друга на «вы».

Тот же самый человек, который на какую-нибудь неудачную шутку приятеля или коллеги просто пожал бы плечами, насмерть обиделся бы на «брата», позволившего себе такое высказывание. Кроме того, никакое общество не в силах оградить себя от зависти, внутренних расколов по разным причинам, взаимной антипатии некоторых его членов. Однако масоны это предусмотрели и при няли меры. Уже после посвящения нового «брата» предупреждали, что он никогда не должен надевать фартук, зная, что в ложе будет находиться «брат», к которому он испытывает личную неприязнь. Его долг  отозвать того в сторонку и попытаться примириться. Если ссору уладить не удалось, один из двоих, а то и оба сразу должны воздержаться от посещения ложи, чтобы не нарушить своим присутствием общую гармонию.В конце «трудов» венерабль произносил ритуальную фразу: «Приглашаю вас всех на скудную братскую трапезу. Насладитесь в обществе братьев очарованием равенства».